Спас сам себя от инфаркта миокарда. Отжимался носом в дверях у храма, кланялся ему в ноги, перепутав Б-га со статуей. Занимался прыжками в длину и кровопусканием. Ломал себе ребра в попытке найти в глубине сердце. Я приседал, бегал, стоял в планке. Делал себе татуировки шприцем. Кричал на отражение в зеркале. Рвал на части все самое ценное. Пил нефть, пытаясь проблеваться. Представлял тебя другим человеком. Вырезал скальпелем клеймо на пальцах. Я пытался понять, что со мной происходит. До себя дое**ался настолько, что похоже люблю тебя. Некуда деваться.

Ты сегодня красивая и полуголая. Порт Севкабель и платье зелёное. Ты фото в памяти моего телефона. Но не более. Ты сегодня смотришь полутомно. Под глазами синяки лежат как уральские горы. Ты откуда-то из изумрудного города. Но не более Ты такая, как Малая Бронная навстречу Большой Бронной. Как стакан об стакан и привкус соли. О тебе пела Элли на маковом поле. Но не более. Ты читаешь вслух и громко Набокова. Один на один, пополам и спросонья. Улыбнëшься как ножик в кармане убогого. Но не более.

Пусть кто-то другой целует твои слова, подвешенные в воздухе спальной, Слышит твои духи, которыми можно до глюков надышаться. Пусть кто-то другой дарит тебе ромашки. Я не умею всё это делать, я не умею любить по-настоящему: легко и понятно. И пусть кто-то другой за меня это сделает. Я обязательно прое**усь когда-нибудь. Ты не заметишь, ты не почувствуешь. Я не скажу ни слова о том, что всё бесповоротно закончилось. Скрутилось, скурилось, исчезло. Чтобы не ранить тебя случайностями, не сдирать кожу скальпелем. Твои глаза как ветвь райской яблони и её невозможно испортить.

Мужчины за тридцать восхищаются моими глазами, не могут оторваться так и хочется выколоть. Какая вам разница, какого они цвета, разреза, какое вам дело до формы носа? Мужчины за тридцать. Мужчины за сорок. Военные сборы в двадцать третьем году. Мужчины за тридцать, если ткнуть в любого из вас пальцем, окажется что вы убийцы, насильники, воры. Если ткнуть в вас ножичком, вы удивитесь — это бывает больно.

Всё хорошо. Пролился летним дождём в кружке чай, Задëрнуты шторы и включен фонарь за углом. Всё хорошо. Ты рядом со мною вдыхаешь тихо-тихо, Шумит состав за окном, воет ветер и поют птицы. Всё хорошо. Поверь, мне всё хорошо, как никогда не было. Хвоей пахнет постель и мнутся одежды. Всё лучше, чем прежде. И всё хорошо. Смахнëшь с лица скупую жалость. Но места для разлуки не осталось. «Всё хорошо» — напишешь на листе. Ты собираешь буквы в тарелке с супом. И занимается над нашей землёй рассвет. Всё хорошо. Поранила колени, когда спускалась в воду. И сорвался с крыши аист, твой билет. Но всё хорошо. Промокли ноги и носки, простыли, мы — дети. Будем греться как кошки на солнце. Всё хорошо, верь мне. Проснёшься от холода почему-то, ведь жарко. Прошлëпаешь босиком в коридор. И поймёшь, что меня нет рядом, Меня давно нет рядом. Пустует крючок, обувница и дверца шкафа. Меня нет рядом, не было, нет. Слышишь? Нет! Но всё хорошо. Просто так, бéз вести, без неё. Без известий, Неизвестно где. И всё хорошо.