ПАСТЕРНАКУ

Сентябрь играл сентиментальностью, Листвою броскою дразня, Мечтою плавил воск Реальности И лил на сердце Октября. Взлетали клены Терпсихорами, Дубы спокойствием набухли. И за пустыми разговорами Тепло и вкусно пахли кухни. В деревне вечер - как наречие: Слова слипаются и рвутся. Закат - красней и гуще кетчупа - В глаза вливается, как в блюдца. Гармонь задумалась... И брызнула На петушиное фламенко. Тумана плоть прозрачней призрака, Зрачком снимается, как пенка. Деревня лаем перекрестится, Да стукнет лодкой у причала. Ласкалась Ночь Большой Медведицей И талой головой качала. И, глаз вперяя в Переделкино - Зрачок в зрачок - сошлась с Борисом. И ржали жабы - бесы мелкие - Над одомашненным Улиссом. К сукну прикован и мерещится: Рояль и мать, и все, как прежде... И первые стихи, как женщина, Текут старательно и нежно. В размере бешеной бессонницы Проснуться, Жизнь убаюкав. И пляшут Ритмы Красной Конницей В крещендо выстраданных звуков. Стихами, музыкой, тарелками Так хочется швырнуть в Начало! Свеча горела в Переделкино И тонкой головой качала. И, замуровываясь заживо, Как Осень, одинок и наг, На Рифму сам себя подсаживал Завороженный Пастернак.